Путь
Владимира Мещерякова:
Гармония вопреки
Любовь к философии и французский за 8 месяцев
Свой путь на кафедре философии он начал ассистентом, спустя 2,5 года был переведен на должность старшего преподавателя, а затем доцента. Владимир Терентьевич вел для студентов занятия по истории философии.
Ленинградский электротехнический институт
Во время работы в ЛЭТИ произошел один очень показательный случай, который ярко свидетельствует о его целеустремленности и любви к знаниям. Однажды Владимир Терентьевич должен был отправиться в командировку в Африку, в Мали, чтобы преподавать философию на французском языке. В институте он изучал английский, так что французским не владел. У него было всего 8 месяцев, чтобы подготовиться, и за это время Владимир Терентьевич выучил французский язык до такого уровня, что мог читать на нем лекции по философии — науке, которая требует точных формулировок и глубокого понимания!
Владимир Терентьевич проработал в ЛЭТИ почти 10 лет (с 1 января 1964 года по 1 июля 1972‑го.). Тогда же в институт на факультет «системы автоматического управления» поступила его подросшая старшая дочь Татьяна. В 1967‑м году она закончила школу с серебряной медалью и Владимир настоял, чтобы дочь приехала из Луганска, где она жила с сестрой и мамой после развода, в Ленинград. Интересный факт: Татьяна по всем предметам училась «отлично», в дневнике были одни «пятерки», но за выпускное школьное сочинение получила «четверку» за то, что в цитате Маяковского о Владимире Ленине написала «Ильичом» вместо «Ильичём». В 1991‑м году, со сменой политического режима в нашей стране, отменено было и это орфографическое правило.
Вот что вспоминала об отце, Владимире Терентьевиче, дочь Татьяна:
«Он всегда вел меня по жизни, даже при том, что мы не так много общались, потому что папа был полностью поглощен наукой. Я помню, как просыпаюсь утром — он уже сидит за письменным столом, и засыпаю — он всё ещё за письменным столом, продолжая работать. Он трудился очень много и с огромной отдачей. Но я и сама всегда была очень увлечена учебой и профессией, поэтому проводила много времени в библиотеках и понимала его. А в те редкие выходные, которые мы проводили вместе, мы разговаривали на разные темы, в том числе философские. Так формировался мой кругозор. И это помогает мне в мои очень немолодые годы сохранять активный интерес к жизни и новым знаниям. За что я очень благодарна моему отцу».
Ленинградский электротехнический институт стал первым местом работы Владимира Терентьевича, где он занимался только философией. Раньше у него было много разных других дел, здесь же он наконец смог полностью посвятить себя тому, что любил и умел делать лучше всего.
Поначалу Владимир Терентьевич был очень счастлив; он мечтал преподавать философию и был рад, что теперь может делать это в крупном техническом вузе, передавая свои знания другим. Но со временем он понял, что перерос свою кафедру, ее масштаб. Он заметил, что студенты технических вузов смотрят на мир более узко, через окошко своей профессии, и редко задаются по-настоящему большими вопросами о смысле жизни, о человеке, о том, как устроен мир в целом. Им больше нравились схемы, формулы и чертежи, философия же воспринималась без особого интереса.
Кроме того в ЛЭТИ, как и в любом другом ВУЗе, преподаватель должен был строго следовать программе, которую утверждало Министерство образования. Владимир Терентьевич понимал, что многие важные и интересные темы, которые могли бы помочь студентам мыслить шире и глубже, в эту программу попросту не входят, и он не может рассказывать о них даже если видит, что это необходимо.
Владимир Терентьевич всегда хотел помогать людям учиться, думать самостоятельно и видеть связи между наукой и жизнью. Поэтому у него и появилось желание перейти на кафедру философии в Академию наук, где он смог бы продолжить преподавание философии, но уже на совершенно ином уровне. И такая возможность у него появилась.
Академия наук
В 1972‑м году Владимир Терентьевич получил предложение перейти на работу на Ленинградскую кафедру философии Академии наук СССР.
Академия наук существует в России уже 300 лет. Это центральный орган управления наукой в нашей стране. Именно здесь определяются пути ее дальнейшего развития, принимаются решения о том, что важно изучить в первую очередь, а что может и подождать, разрабатываются и внедряются в жизнь образовательные программы для ученых и т. д. Академия наук — это не одно какое-то здание в Москве, а около 500 учреждений по всей нашей стране, где работают ученые: институты, научные центры, обсерватории, станции, ботанические сады, библиотеки, музеи и заповедники.
Ленинградская кафедра философии, куда поступил Владимир Терентьевич, занималась научными исследованиями и проведением занятий для ученых. Философия — это основа науки, она как компас определяет направление научной мысли.
Здание Петербургской академии наук
В Академии наук Владимир Терентьевич работал уже не со студентами, а с учеными и руководителями научных институтов. В Ленинграде тогда было 24 института Академии наук разного профиля: физика, химия, биология, история и множество других. За каждым профессором кафедры философии закреплялись 2–3 института, где они читали специальные философские курсы. Владимир и его коллеги читали лекции для директоров, заместителей директоров и ведущих ученых институтов. И если в ЛЭТИ Владимир должен был преподавать по утвержденной программе, здесь он мог сам разрабатывать авторские занятия, подбирая темы, которые были интересны и полезны слушателям.
Так Владимир Терентьевич помогал учёным и руководителям научных институтов учиться смотреть на свои исследования шире и глубже, через призму философии, и понимать, как их наука связана с жизнью человека и общества в целом.
Техническое и философское образование Владимира Терентьевича определило направления его работы. Он проводил занятия для ученых физиков, математиков, экономистов, геологов, химиков и др. В 1980‑м году он получил высокое звание профессора.
В период работы в Академии наук Владимир Терентьевич написал несколько книг: «Соответствие как отношение и принцип» (1975), «Гармония и гармоническое развитие» (1976), «Развитие представлений о гармонии в домарксистской и марксистско-ленинской философии» (1981), «Наука и развитие принципов морали» (1989).
Больше всего интересовало Владимира Терентьевича, что такое гармония. Есть много определений гармонии: еще древнегреческие философы более 2000 лет назад много размышляли об этом. У учеников Пифагора, например, есть такое определение: «Гармония есть совмещение и сочетание противоположностей». Тут уместен такой пример: работа и отдых являются противоположностями, но чтобы находиться в гармонии — эффективно работать или хорошо отдыхать — требуется сочетать работу с отдыхом. Каждый из нас может посмотреть на окружающий нас мир и найти в нем много проявлений гармонии.
В своих книгах о гармонии Владимир Терентьевич рассказывает о том, что такое гармония и как она помогает в жизни и науке. В книге рассказывается, как великие ученые прошлого изучали гармонию, что думали о ней и какие идеи оставили для нас, чтобы мы могли лучше понимать окружающий нас мир.
Владимир Терентьевич и его жена — единомышленники в науке
Последнюю свою работу, которая была опубликована в 1989 году, Владимир Терентьевич написал совместно с женой, Астаповой Ольгой Дмитриевной, которая также работала в Академии наук. Книга называлась «Наука и развитие принципов морали». В ней говорится о той роли, которая принадлежит науке в том, как мы понимаем, что такое добро и зло, как нужно поступать и на что ориентироваться.
У Владимира и Ольги всегда было общее увлечение — наука, а именно философия. Они ведь и познакомились на работе. Ольга приехала в Ленинград учиться из небольшого подмосковного города Новомосковск (теперь это Тульская область) и закончила институт с дипломом преподавателя истории. После знакомства с Владимиром Терентьевичем они стали вместе работать на кафедре философии в ЛЭТИ — одном из крупнейших институтов Ленинграда.
Владимир Терентьевич и Ольга Дмитриевна
Философии в то время уделяли особенно большое значение, поскольку советское государство строило новое общество на новых принципах, созданных тремя философами: Марксом, Энгельсом и Лениным. Их портреты висели едва ли не в каждом советском учреждении, а эти имена мы до сих пор встречаем в названиях улиц и площадей. В институтах и научных учреждениях изучали их работы, их идеи стали главным содержанием курсов философии в тот период в нашей стране, хотя сама эта наука насчитывает не одну тысячу лет, а изучение ее началось еще в Древней Греции.
Наверное, вы слышали такие слова, как «коммунизм» и «капитализм». Это два разных способа, как люди могут жить и работать вместе. При коммунизме всё — земля, заводы, фабрики — принадлежит всем людям вместе. Все работают для общего блага, на государственных предприятиях, нет частного бизнеса. При капитализме заводы, магазины и фабрики принадлежат отдельным людям. Эти люди могут стать богатыми, если их дело успешное. Каждый сам решает, как работать и сколько зарабатывать. Поэтому кто-то может быть очень богатым, а кто-то бедным. Если просто: коммунизм — когда всё общее, а капитализм — когда у каждого своё, и можно разбогатеть самому. До прихода коммунистов к власти в нашей стране был капитализм. Никогда никто не жил в мире по идеям коммунистов, не строил так целое государство. Поэтому важно было постоянно разъяснять идеи этой философии, воспитывать школьников и студентов с глубоким пониманием коммунизма. С этим и было связано то, что философии в советское время уделяли много внимания.
ЛЭТИ, где работали Владимир и Ольга, расположен в одном из старейших районов Петербурга, рядом с Невой и Ботаническим садом, где сама обстановка располагает к обсуждению древней истории. Ольга и Владимир много разговаривали вместе, гуляли. Когда у людей есть общие увлечения и интересы, им легче вести семейную жизнь, и именно так 31 августа 1973 года на свет появилась новая семья философов. Через год, 10 августа 1974 года, родился их сын.
В то время еще не умели определять пол ребенка до рождения, и родители не знали, мальчик у них будет или девочка, так что и имя заранее не выбрали, а, когда на свет появился мальчик, Владимир передал Ольге в роддом записку:
«Судьба моего отца сложилась так, что сыну его было бы не грешно позаботиться об укреплении памяти о нем. Он человек был бесспорно хороший — добрый, непритязательный, умный. И надо быть неплохим человеком, чтобы быть достойным его имени».
Родившегося сына назвали Терентием, в честь отца Владимира.
Многие вещи в советское время были устроены иначе чем сейчас, например, нельзя было просто пойти и купить или даже просто снять квартиру. Домов строили мало, и государство распределяло их между гражданами. Владимир Терентьевич жил в маленькой (немного больше 30 кв м) квартире в одном из отдаленных районов города. Там же жила и его старшая дочь Татьяна. Понятно, что жить и работать в таких стесненных условиях (а у ученых очень много времени занимает работа не только в университете или институте, но и дома: чтение профессиональной литературы, работа с текстами книг) было очень непросто. Как ветеран Великой Отечественной войны, Владимир Терентьевич имел льготу на получение жилья, но пришлось потратить немало усилий и времени, прежде чем через три года у семьи появилась квартира в зеленом и светлом районе Ленинграда. Дочь Татьяна осталась в однокомнатной квартире, а Владимир, Ольга и маленький Терентий переехали в трехкомнатную. В том районе было много домов, в которых жили ученые, а совсем рядом находился детский сад для детей сотрудников Академии наук, в который и пошел Терёша.
Владимир, Ольга и сын Терентий
С большей квартирой появилось и больше возможностей для занятий наукой, тогда и не было интернета, домашних компьютеров и мобильных телефонов. Работа над публикациями, статьями и книгами требовала много усилий. Ученому недостаточно написать на бумаге все, что он думает: любая научная работа требует подкрепления ссылками на уже опубликованные книги, исследования и научные работы. Придумав что-то новое, ученый должен показать, что в работах других ученых такого не было, а если было — и указать отличия. Для этого необходимо читать много книг, следить за новыми статьями и публикациями. Новая квартира стала заполняться книгами, которых в итоге набралось больше тысячи. Представляете, сколько времени требуется, чтобы прочитать тысячу больших и серьезных книг? Работать над текстами тоже было непросто: компьютеры в то время занимали целые комнаты и стояли только на больших предприятиях или в институтах. Владимир сначала писал текст от руки на бумаге, потом перечитывал, правил, исправлял и по необходимости переписывал.
В работе ему очень помогала жена Ольга: они вместе обсуждали идеи и книги, а когда текст был уже готов, Ольга набирала его на печатающей машинке — механическом приборе, который печатал текст на бумаге.
Так шла работа над докторской диссертацией Владимира. Доктор наук — самая высокая научная степень, для получения которой требуется публичная защита докторской диссертации (большой научной работы, в которой обязательно должны содержаться новые научные открытия). Такая работа требует не одного года постоянной работы и усилий. У большинства ученых работа над докторской диссертацией становится продолжением работы над кандидатской; практически все доктора философских наук вначале становились кандидатами. Но мы помним, что Владимиру Терентьевичу долгое время не давали возможности заниматься его любимой философией, и свою первую научную работу он защитил по технической тематике молочной промышленности. И вот спустя несколько лет напряженных трудов, ежедневных размышлений и поисков верных ответов докторская диссертация — большая книга более 300 страниц — готова. Оставалось ее защитить, обсудить с другими философами, собрать отзывы и рецензии. Настал день защиты диссертации: все отзывы готовы, работа действительно, как оказалось, содержала множество новых, передовых выводов, ее высоко оценили другие ученые. Однако вновь вмешалась советская система: в то время в каждой работе, особенно относящейся к такой науке, как философия, требовалось наличие цитат основателя советского государства В. Ленина . И выяснилось, что в работе Владимира таких цитат недостаточно. И вновь советская система встала на пути Владимира Терентьевича. На то, чтобы все же получить ученую степень доктора наук, ушло еще два года напряженного труда, работа была написана практически заново. Решение о присвоении Владимиру Терентьевичу степени доктора наук было принято в Ленинградском государственном университете, где и состоялась защита докторской диссертации, а вскоре Владимир получил и ученое звание профессора философии. Его получают те, кто не только работает над исследованиями, но и преподает в учебных заведениях — институтах и университетах.
Владимир много лет вел преподавательскую работу: учил философии будущих ученых (тех молодых специалистов, которые после получения высшего образования решают работать над своей первой научной работой — кандидатской). В 1983 году Владимиру Терентьевичу исполнилось 60 лет — прекрасный возраст для ученого, однако и война не прошла бесследно: оказалось, там он получил заболевание, которое тогда еще не умели лечить, и здоровье его слабело. В те годы Владимир Терентьевич совместно со своей женой Ольгой начал работать над их общей новой книгой «Наука и развитие принципов морали».
Владимир и сын Терентий
Сил придавало ему общение с семьей, родными. Каждое лето, когда наступало время отпусков, Владимир, Ольга и их сын Терентий отправлялись к родственникам, которые к тому времени практически в полном составе переехали в Краснодарский край. Брат Иван перебрался в Славянск-на-Кубани Краснодарского края почти сразу после войны, и там благодаря его усилиям и труду удалось создать новую малую Родину Мещеряковых. В Славянск-на-Кубани переехали из Михайловки мама Прасковья Сергеевна, сестра Анна с сыновьями Сергеем и Виктором, младший брат Виктор. До сих пор потомки продолжают жить и работать в этом замечательном южном городе. Младшая сестра Лидия тоже переехала в Краснодарский край, но в Туапсе, где долгое время занимала руководящую должность на местном молочном заводе. К ним в гости, на юг, каждое лето отправлялся из холодного северного Ленинграда и Владимир Терентьевич с семьей.
Когда Володя приезжал к брату Ивану, они могли беседовать бесконечно. Тем для разговоров всегда находилось множество. Они говорили не только о детстве, но и о вещах куда более широких и глубоких: о мире, о стране, о людях, о том, куда движется человечество. Что нужно сделать, чтобы дети выросли не просто хорошими, а мыслящими людьми, способными раскрыть свой потенциал. Разговоры эти никогда не прерывались. Они рассказывали друг другу о работе, обсуждали, что происходит в их сферах, делились мыслями, размышлениями. В отпуске, когда никто не торопил и не звал по делам, они могли позволить себе это счастье — просто быть вместе, говорить и понимать друг друга с полуслова.
Понимание между ними было особенное — не частое явление среди выросших братьев. Достаточно было взгляда, легкого намека, и все становилось ясно. Им не нужно было что-то доказывать или объяснять: они знали, что поддержат друг друга без всяких оговорок. Испытания, которые выпали на долю семьи, сплотили братьев и сестер, они знали, что в любых обстоятельствах могут рассчитывать друг на друга, всегда помогали и поддерживали родных. Такие отношения между родными были прекрасным примером для младших поколений.
Эта родственная связь распространялась и на тех, кто входил в семью. Муж младшей сестры Лиды, Виктор Глебович, был человеком необыкновенной доброты и понимания. Для него семья жены стала родной, безоговорочно любимой. Он всех принимал с теплотой, будто эта была его кровная родня. «Роднее не бывает», — говорил он, глядя на близких. И жены братьев, и жена старшего брата — все они становились частью сплоченного родственного круга. Каждый из родственников мог обнять другого со слезами искренней радости, потому что знал: в кругу ближних его поймут, примут и не осудят. Особенно трепетно в семье относились к младшему брату Виктору. Он был болен эпилепсией, и вся семья бережно заботилась о нем. Каждый старался сделать так, чтобы ему было лучше, совместно решали, чем и как ему помочь. С самого детства он был обласкан, окружен заботой и нежностью, отчего, наверное, был таким же — добрым, теплым, искренним. Свою непростую ношу несла и старшая сестра. Она рано овдовела, и теперь младшие братья всячески поддерживали ее. Она знала, что родные всегда рядом, что старшая для них, она не одинока — ее окружали готовые помочь близкие.
Семья Мещеряковых жила не только настоящим, но и памятью. Они свято чтили мать, похороненную в Славянске-на-Кубани, где жил Иван. Поездки на ее могилу были важной традицией семьи. Дети собирались у памятника, стояли вместе, помня о ней, о семье и о том, что их связывало. Такой была эта семья — крепкой, сплоченной, родными душами, понимающими друг друга с одного взгляда. И это было настоящим счастьем.
В своей семье — и в Ленинграде, и в родных и близких в Краснодарском крае — Владимир черпал силы и энергию для своей работы. Их совместная с женой книга вышла в 1989 году, и в этот же год, 13 апреля, Владимир окончил свой земной путь. Стремление к знаниям, любовь к размышлениям и науке стали лейтмотивом всей его жизни. Поиск гармонии, любовь к наблюдениям за развитием окружающей жизни, казалось, позволяли пройти ему все испытания, встреченные на непростом жизненному пути: террор послереволюционных лет, трагедия с любимым папой Терентием Андреевичем, война, ограничения и преследования в послевоенные годы как «сына врага народа». Владимир был всегда выдержан и спокоен, никогда не повышал голос, никто ни разу не слышал от него грубого слова, и даже на войне, когда практически все вокруг курили, Владимир воздерживался от пагубной привычки.
Его научные работы до сих пор востребованы, на них ссылаются современные философы в своих работах, посвященных теме гармонии.
У Владимира Терентьевича Мещерякова трое внуков и две внучки. Его старшая дочь Татьяна (в замужестве — Котова) так же, как и отец, занималась наукой. После ЛЭТИ она 22 года проработала в ЦНИИ «Морфизприбор» (1973–1995), занималась разработкой искусственного интеллекта, проходила обучение в аспирантуре МГТУ им. Баумана. В 90‑е годы из-за тяжелой экономической обстановки ей пришлось сменить работу. Татьяна, с детства любившая английский и немецкий языки, окончила курсы переквалификации и 20 лет преподавала эти языки в гимназиях и ВУЗах Санкт-Петербурга. В 1989‑м году у нее родился сын Дмитрий. Он кончил физико-математический лицей № 239, затем Санкт-Петербургский Политехнический университет по специальности «Прикладная математика». Сейчас он занимается решением прикладных задач с использованием нейросетей.
Средняя дочь Наталья (в замужестве Ливкович) по первому образованию — инженер-механик, окончила Ворошиловоградский машиностроительный институт. Долгое время работала инженером-конструктором на заводе электронного машиностроения в Луганске. В 90‑е годы XX века по тем же экономическим причинам ей пришлось сменить работу и специальность. Получив второе высшее образование по специальности «Экономист по бухгалтерскому учету», занималась предпринимательством. У Натальи родился сын Алексей Леонидович (1984 г. р.), который окончил Луганский государственный институт культуры и искусств по специальности «Изобразительное и декоративно-прикладное искусство». Он работает дизайнером интерьера.
Сын Терентий — доктор экономических наук, преподавал в Высшей школе менеджмента Санкт-Петербургского университета. Любовь к философии, сформированная в нем родителями с самого детства, стремление наблюдать за развитием общества помогли ему и в его работе: он дважды избирался депутатом Законодательного Собрания Санкт-Петербурга, руководил Фрунзенским районом Санкт-Петербурга, городом воинской славы Кронштадт, входил в состав Правительства Санкт-Петербурга. Вместе со своей женой Ксенией они воспитывают трех детей: Марфу, Прасковью и Тимофея.
Теренитй Владимирович с семьёй
В новых поколениях находит продолжение жизнь Владимира, любовь к познанию мира и внимание к своим истокам передается дальше.
Незадолго до своей смерти Владимир цитировал рассказ И. А. Бунина «Бернар», приведем этот отрывок и здесь: «Последние его слова были: «Думаю, что я был хороший моряк». Я живо представляю себе, как именно сказал он эти слова. Он сказал их твердо, с гордостью, перекрестившись черной, иссохшей от старости рукой:
Je crois bien que j’etais un bon marin.
А что хотел он выразить этими словами? Радость сознания, что он, живя на земле, приносил пользу ближнему, будучи хорошим моряком? Нет: то, что Бог всякому из нас дает вместе с жизнью тот или иной талант и возлагает на нас священный долг не зарывать его в землю. Зачем, почему? Мы этого не знаем. Но мы должны знать, что все в этом непостижимом для нас мире непременно должно иметь какой-то смысл, какое-то высокое Божье намерение, направленное к тому, чтобы все в этом мире «было хорошо» и что усердное исполнение этого божьего намерения, есть всегда наша заслуга перед ним, а посему и радость, гордость. И Бернар знал и чувствовал это. Он всю жизнь усердно, достойно верно исполнял скромный долг, возложенный на него Богом, служил ему не за страх, а за совесть. И как же ему было не сказать того, что он сказал, в свою последнюю минуту? «Ныне отпущаеши, Владыко, раба твоего, и вот я осмеливаюсь сказать тебе и людям: думаю, что я был хороший моряк».
Давайте и мы будем стараться по примеру Владимира, несмотря на трудности и испытания, которые мы встречаем на пути своем, не ослабевать и не оставлять свои таланты.