В допетровской Руси сложилась система многосословности русского общества снизу доверху. Корнями своими эта система происходила из тех времен, когда при Иване III и его потомках образовалось централизованное, единое Русское государство. Такая многосословность была обусловлена двумя факторами: распределением налогов и существованием поместной армии. Последняя состояла из многочисленных служилых людей, начиная от детей боярских и заканчивая пушкарями, казаками, солдатами, рейтарами и драгунами. Особую государственную повинность выполняли даже ямщики.

Каждый из представителей этих сословий нес нелегкую службу на границах Русского государства и за это получал жалование и земельные наделы. Служба переходила по наследству от отца к сыну, а вместе с ней и все служебные обязанности родителей. Причем в стремлении повысить свое служебное положение потомки постоянно перемещались от крепости к крепости в тех случаях, когда освобождалось вакантное место.

Император Петр Великий унифицировал всю эту систему существования многих сословий в ходе своих реформ, разделив всех служивых людей на тех, кто платит подать и тех, кто несет службу: или гражданскую, или военную. Последних стали называть дворянами. Те, кто не смог по разным причинам (имущественным, прежде всего) или просто не хотели тянуть лямку государевой службы были записаны в так называемое сословие однодворцев. Сам термин появился гораздо раньше петровских реформ. Он встречается в документах еще в XVI веке применительно к детям боярским и означал, что у человека был только двор и дом и не было никакой вотчины или купленной земли.

Указом от 22 января 1719 года была проведена первая перепись населения с целью налогообложения всего податного сословия, в том числе и однодворцев. В указе говорилось следующее: «Брать во всех губерниях сказки с таким определением о дворцовых и прочих государевых, патриарших, архиерейских, монастырских, церковных, помещиковых и вотчинниковых селах и деревнях, також однодворцам, татарам и ясачным» . По результатам переписи составлялись ревизские сказки, однодворцам особо велено было «каждому о себе, о детях, внучатах и родственниках своих мужского пола, которые с ними в домах живут, велеть оныя сказки подавать самим» . При этом за утайку душ предусматривалось жесткое наказание: «Одноворцам, также татарам и ясачникам, велеть в сказках подтвердить: буде кто из них в душах утаит, и за то учинить тем жестокое наказание, бить их кнутом нещадно, да сверх того за всякую утаенную душу из того двора, в котором утайка явится, взять лучшего человека в солдаты, не в зачет положенных с них рекрут» . Т. е. двойное наказание: и кнутом бить, да еще сверх обычного набора дополнительного рекрута взять.

Реформы Петра Великого сделали однодворцев сословием, которое обязано было платить налоги, фактически поставив их в разряд государственных крестьян. Но те задачи, которые выполняли служилые люди в XVII веке, и теперь в отношении однодворцев никуда не исчезли. Эти задачи состояли в том, что необходимо было охранять государственные границы на юго-восточной окраине. На выполнение этих функций сил регулярной армии не хватало, поэтому в XVIII веке были созданы подразделения ландмилиции или, как их называли в русской традиции, «земляные войска». Вся тяжесть службы в этих полках легла на плечи именно однодворцев. Они не только служили в ландмилиции, но и платили специальный сбор на ее содержание, который был введен именным указом от 7 мая 1722 года. В 1723 году из однодворцев составлялись особые полки гусар, которые также несли службу на пограничных территориях. Гусары тоже содержались за счет однодворцев, которые выплачивая особую пошлину по этому случаю.

Все эти государственные повинности и обязанности разоряли и без того не богатых однодворцев. Многие из них уже не только не имели своей земли, но даже домов, и вынуждены были наниматься на работу к помещикам, нередко попадая в крепостную зависимость от них. Правительство не было довольно таким положением дел, так как из его сферы уходили реальные налогоплательщики и дешевая воинская сила. Указом Сената от 9 мая 1723 года таких однодворцев велено было переписать в особые ведомости: «которых те помещики в крепостях себе крепили и другим продавали, прислать ведомости, расписав порознь, немедленно; а как те ведомости пришлет, тогда о штрафе за держание и за продажу оных однодворцев, указ учинен будет» . Т. е. государство в это время было заинтересовано в существовании такого промежуточного сословия и старалось его сохранить.

Нередко однодворцы владели собственными крестьянами или же принимали беглых крестьян, которые покинули своих прежних хозяев. В Сенатском указе от 2 июня 1724 года велено было наказывать таких однодворцев, которые укрывают у себя в хозяйствах беглых. Наказание состояло в том, что из таких однодворческих семей дополнительно, не по жребию, брали в рекруты 1 — 2 человек. Интересный факт: однодворцы и беглые крестьяне в начале XVIII века поселились самостоятельно в вотчинах Тамбовских епископов в с. Талинка и д. Казывань. В это время кафедру Тамбовской епархии закрыли и фактически вотчины оказались бесхозными. Правительство обратило внимание на это только в 1722 году, когда указом Сената живущие в этих селах крестьяне были приписаны в дворцовое ведомство, а однодворцы остались в своем состоянии, но крестьянами этими владеть не могли.

К 1724 году складывается интересная ситуация, когда однодворцы и беглые крестьяне проживают в одном селении и последние даже записывались в ревизские сказки как однодворцы. Об этом в сенатском указе сказано: «В однодворческих селах между однодворцами жили беглые помещиковы и вотчинниковы и монастырские и дворцовые крестьяне, и по указу высланы на прежние их жилища, а в сказках писали они себя однодворцами: таких беглых высланных на прежние их жилища писать там, куда они высланы, а из числа однодворцев выключить» .

В XVIII веке наметилась тенденция обнищания, разорения однодворческих родов. Лишившись земли и службы, часть однодворцев ушла на земли помещиков и несла повинности в их пользу. Другая часть предпочитала записываться не в ландмилицию, а в казаки. Правительство, озабоченное таким положением вещей, не хотело с этим мириться. Согласно Сенатскому указу от 2 сентября 1724 года однодворцев, которые перешли в крепость к помещикам, выделяли вместе с землей, и они платили подати в пользу государства, а на помещика не работали и ничего ему не платили. Тех же, кто пожелал вернуться в прежние свои селения или поселиться на новых казенных землях, поощряли 50 рублями, которые взимать с помещиков, закрепостивших однодворцев незаконно. Помимо этого, указ вводил четкую систему: если однодворец бежит со своего места жительства, то платить его подушную подать должны оставшиеся однодворцы.

Но все же правительство нуждалось в это время в однодворцах не только в качестве налогоплательщиков, но и в качестве воинов, так как еще совсем недавно это было крестьянско-служилое население. Поэтому указом Сената от 21 сентября 1724 года «однодворцов, кои после подания сказок взяты в драгуны и солдаты, окроме ландмилицких, тех из подушного оклада выключить» . Т. е. в это время солдатская и драгунская служба по-прежнему оставались для однодворцев одной из их обязанностей, но в таком случае они освобождались от подушного оклада.

Государство также заботилось и о том, чтобы однодворцы не разорялись и государственные земли, с которых они кормились, платили налоги и содержали ландмилицейские полки, не попадали в частные руки. Об этом свидетельствует императорский указ от 14 августа 1727 года: «А впредь с сего указу в тех заказных городах у однодворцов, которые по переписи в поголовной оклад положены, и содержат ладмилицкие полки, из дачи их земель, которыми они владеют, никому не покупать и никаким образом не крепить и не записывать, чтоб от того в платеж подушных денег, и в содержание ландмилицких полков, помешательства не было» .

В манифесте от 25 марта 1730 года однодворцы ставятся в один ряд с государственными крестьянами. Буквально это звучит так: «однодворцев и прочих государственных крестьян» . Суть самого манифеста заключалась в том, что помимо семи гривен подушного оклада следует с однодворцев продолжать собирать еще четыре гривны. Этих денег не выплачивали остальные категории крестьян.

На однодворцев как на сословие более зажиточное и самостоятельное возлагается государством большая ответственность: они и землю пашут, и служат. Поэтому земли, которые они обрабатывали, запрещалось отчуждать указом Сената, Высочайше утвержденным 20 июня 1730 года: «После умерших однодворцев, которые положены в подушный оклад, оставшие их земли надлежит разделять детям их по жеребьям, против того, как наперед сего разделы были, а одному из них в наследство не отдавать; и чинить те между ими разделы в Губерниях и Провинциях, а в Вотчинную коллегию для ведомо о том писать. А буде после такого однодворца детей не останется; то между ближними родственники разделы чинить таким же образом, и кому те земли отданы будут, тем с той земли и подушные деньги платить и ландмилицкую службу служить. А им, однодворцам, тех земель никому не продавать и не закладывать и в иски не отдавать и никаким подлогом ни с кем не укреплять» .

Еще один частный случай стал причиной для государства выделить однодворцев как особенное сословие. Именной указ от 16 июля 1835 года последовал по жалобе однодворцев Слободского шестого стана г. Козлова о том, что они «приписаны к конюшенным заводам и для содержания конюшенных заводов требуют от них доходов». При этом они по-прежнему служили и содержали ландмилицию. Важно, что козловцы «требуют, чтоб их из крестьянства выключить и написать по-прежнему в однодворцы» . Т. е. в самой среде однодворцев, несмотря на то, что в петровские времена однодворцы были поставлены в один разряд с государственными крестьянами, они себя так не воспринимали, и правительство было вынуждено согласиться с этим: «И тако ежели их челобитчиков из ландмилиции выключить и отдать во крестьянство к конюшенным заводам, то из того немалая конфузия и в содержании ландмилиции непорядки и помешательства произойти могут. Однодворцы из крестьянства выключены; того ради рассуждено: Ораниенбургского ведомства однодворцев, которые к ландмилиции действительно причислены, по силе вышереченного указа и Инструкции, из ведомства Конюшенной Канцелярии выключить, и числить в ряд с прочими однодворцами по-прежнему, дабы им от двойной службы не разориться и в содержании ландмилиции ни малого помешательства быть не могло» .

Указом от 21 октября 1737 года правительство еще раз напоминает, что земли однодворцев, которые платят подушный оклад и содержат ландмилицию, находятся под защитой: «Из дач их земель, которыми они владеют, никому не покупать, и никаким образом не крепить и не записывать, чтоб от того в платеже подушных денег и в содержании ландмилицких полков помешательства не было» . И это понятно, потому что основные налоговые поступления со стороны однодворцев могли быть только в том случае, если у них имелась земля. Этим же указом определялся порядок наследования земель в семьях этого сословия: «После умерших однодворцев, которые положены в подушный оклад, оставшия их земли разделять детям их по жеребьям против того, как наперед сего такие разделы были, а одному из них в наследство не отдавать и чинить между ними разделы в губерниях и провинциях, а в Вотчинную Коллегию для ведома о том писать; а буде после такого однодворца детей не останется, то между ближними родственники разделы чинить таким же образом, и кому те земли отданы будут, тем с той земли и подушные деньги платить, и ландмилицкую службу служить; а им однодворцам, по силе прежних указов, тех земель никому не продавать и не закладывать, и в иски не отдавать, и никаким подлогом ни за кем не укреплять» .

Наблюдая за сохранностью однодворческих земель, государство в то же время тщательно следило, чтобы в хозяйства однодворцев не попадали беглые крестьяне, так как это приносило убытки для казны. По этому поводу 1 сентября 1740 года последовал Сенатский указ, который запрещал принимать беглых: «И того друг за другом тутошние жители однодворцы ж, которые живут с ними в одних деревнях, накрепко смотрели, и к тому беглых приему отнюдь не допущали; а буде кто из оных явится противен, и таких беглых принимать будет, на таких противников доносить в надлежащих местах по указам; а ежели они того смотреть, а противников доносить не будут, и явится впредь в которой однодворческой деревни от несмотрения их какой беглой, и жил хотя за одним той деревни однодворцем, то указные иски и пошлины располагать, и брать на всех однодворцев живущих в той же деревни» . В данном случае наказание — финансовая ответственность всех однодворцев, проживающих в данном селе, где у кого-то из них нашли беглого крестьянина.

И все же, несмотря на все предпринимаемые усилия государства, в XVIII веке продолжалось обнищание однодворческих хозяйств, их разорение и превращение представителей этого сословия в простых крестьян. Все это было следствием непомерных налоговых тягот. Фактически однодворцы были и служилыми людьми, и земледельцами, которые платили налог больший, чем обычные крестьяне всех категорий. Мы видим, что часть таких разорившихся однодворцев уходила на земли помещиков, попадая в крепостную зависимость, кто-то записывался в казаки. Но был и еще один вариант — записаться в работники фабрик и заводов. Такие прецеденты были в Воронежской губернии, и тут же последовал сенатский указ: «Работников всех переписать, и ежели между оными явятся однодворцы, положенные и неположенные в подушной оклад, також и ландмилиции, тех всех однодворцев выслать в прежние жилища, а ландмилицию к командам, в самой скорости; а фабрикантам объявить указ с подпискою, чтоб они впредь на оныя фабрики, из однодворцев и ландмилиции отнюдь никого не принимали» .

В середине XVIII века масштабы бегства однодворцев с места своего жительства и места службы в ландмилицейских полках достигло 10425 человек только из Белгородской и Воронежской губерний. Они были собраны в девять полков и поселены по Украинской линии обороны южных границ России. Мало того, что их бегство наносило урон обороноспособности страны, так еще и подушные подати за них вынуждены были платить оставшиеся однодворцы. Именным указом от 7 октября 1743 года велено было возвратить таких беглецов-однодворцев: «Всех тех беглых однодворцев держателям их, у кого ныне оныя живут в домах, деревнях, на заводах, и в других где местах, со всеми их однодворческими пожитками отвезть на вышеупомянутую Украинскую линию, где вышеупомянутые Ландмилицких девять полков поселены, на своих подводах и своим коштом, и отдать обретающимся на вышеупомянутой Украинской линии командирам с расписками» .

К очередной переписи населения в инструкции переписчикам 1743 года указывалось: «Однодворцев, рейтар, копейщиков, пушкарей, затинщиков и прочих тому подобных прежних служб служилых людей, которые к содержанию ландмилиции положены, и кои не положены: по сказкам их, с прежними Генералитетскими книгами освидетельствовать, сколько из них умерших и другими случаями невозвратно убылых, и взятых как на армейскую и прочую службу так и в ландмилицкие полки, и написать особо» . Тех же однодворцев, которые были записаны в это сословие из дворян, велено было вписать в особые списки.

В это время вопрос о дворянстве представителей сословия встает особенно остро, так как часть однодворцев имели желание записаться в это сословие. Они могли иметь на это право. Сенатский указ от 12 июля 1744 года определяет: «Которые из однодворцев за собою имеют крестьян, или по прежней переписи написались в однодворцы из дворян, и то о себе явным свидетельством докажут, тех написать особо; а многие де однодворцы имеют за собою людей и крестьян душ по три, по четыре до двадцати, и больше и меньше, которых отцы и деды никогда в дворянстве не были и ежели таковых имеющих крестьян однодворцев на ряду с прочими не писать, то может выбыть несколько тысяч душ, надлежит тех, которые о себе докажут, что деды, отцы и они подлинно дворяне, выключить из однодворческого списка, и писать особо, а которые хотя крестьян несколько имеют, и как прежде, так и ныне служат, написаны со однодворцы, оных всех написать в ряд с прочими однодворцы» .

Стремясь сохранить сословие как платежеспособное, правительство принимает меры к тому, чтобы не наказывать тех однодворцев, которые в ревизских сказках записывали живых как умерших, а совершеннолетних как новорожденных. Таким образом, вся тягость подушных податей падала на других однодворцев, которые не утаивали сведения о себе и своих семьях. Поэтому сенатский указ от 9 апреля 1745 года строго предписывал следующее: «А понеже до нынешней ревизии оказалось из однодворческих сказок в некоторых дворах против прежней переписи многая убыль и подушныя деньги, как обычно, однодворцы всякой платит за свой двор, и тако за убылых платят оставшие, от чего несут немалую тягость (…). Из тех однодвороцев есть такие, не точию вдвое, с одного 50, но и по 5 рублей, доправить с них, с великою нуждою, ибо дворов, лошадей и скота не имеют (….). Некоторые ж те положенные деньги, распродав скот и прочие пожитки, хотя и заплатят, да впредь от того придут в убожество, и к платежу быть неспособны (…). Однодворцы принуждены такой великий платеж платить, каждый своим двором.

Приказали: Помянуть однодворцев, как Воронежской, так и Белгородской губернии, кои ландмилицию содержат (кроме помещиков и прочих крестьян) для их объявленного несостояния, и что они в содержании ландмилиции, против других несут немалые тягости; и как из помянутой приложенной Бахмутской ведомости усмотрено, в тех однодворцах из написанного в прежнюю перепись однодворцов, кои при нынешней ревизии объявлены будут, також и за умерших; положенных по инструкции о ревизии 4-му пункту подушных и прочих денег, за прошлые с 724 года, в один ряд, також и по упомянутым Правительствующего Сената указам двойного взыскания, до состояния впредь ЕИВ указа, не чинить, точию от определенных к ревизии в те губернии генералитета публиковать, чтоб таковых, в прежнюю перепись прописных однодворцев, при нынешней ревизии не таили, и в сказках и при свидетельстве мужеска пола душ показывали без всякой утайки, по опасением положенного по оной инструкции и указам жестокого истязания и штрафа¸ а с нынешняго 745 года, дабы помянутые прописные с прежнюю перепись однодворцы, кроме умерших, без платежа подушных денег более не были, те подушныя деньги брать с них в тех местах, где они в нынешнюю перепись написаны будут, и для того об них от ревизии к подушному сбору сообщать именныя ведомости» .

В середине XVIII века продолжался процесс обнищания и люмпенизации однодворцев. Многие не имели не только земли, но и дома, и скитались, как батраки от одного двора к другому. Печальна была и судьба стариков, увечных, о которых некому было позаботиться, и они влачили жалкое полунищее существование. Сенатский указ от 6 февраля 1765 года предлагал меры по решению данных проблем: «Велено беглых с линии и безземельных однодвороцов, кои домами не живут, и переходя с двора на двор, питаются одной работою, отсылать для поселения на Украинскую линию, и которые на ту линию переведены будут, оных в нынешнюю перепись, на прежних их жилищах не писать, а написать их с прочими при той Украинской линии. Приказали: безземельных и увечных однодворцов, которые хотя и в подушном окладе состоят, но подлинному свидетельству за совершенною старостию и увечьем никакой работы и пропитаться не могут, приписывать к богадельням, а прочих таковых же безземельных однодворцов кои на пашне быть могут приписывать к семейным однодворцам, при которых бы они в размножении пашни способствовать могли, из тех же безземельных одиноких однодворцов, годных в службу и в ландмилицкие полки, в комплект определять» .

Несмотря на то, что с начала XVIII века однодворцы были обложены подушным окладом и регулярно платили налоги в царскую казну, к 1749 году еще оставались представители этого сословия, которые не были записаны в подушный оклад. Сенатский указ от 30 сентября 1749 года по этому поводу определил: «Неположенных в прежнюю перепись в подушный оклад однодворцев, как в той Московской губернии, и в приписных к оной Провинциях и городах явльшихся, так, буде и в других губерниях и Провинциях, неположенные в подушной оклад однодворцы имеются, оных всех с нынешнего 1749 года положить в подушный семи и четырехгривенный оклад, и в рекрутские наряды их счислять с прочими, положенными в подушной оклад» .

Государство в этот период в однодворцах видело и служилых людей (ландмилиция), и земледельцев, которые платят налог, и из их же среды формировал низшие слои сельской администрации (писари). А для этого нужны были образованные люди. По этому поводу последовал Сенатский закон от 13 августа 1752 года: «Учредить при поселениях на линии Тамбовском, Слободском, Ефремовском, Орловском, Белевском и Козловском, и того в 6 полках, при которых однодворческие слободы поселение свое имеют, и содержать в них малолетних однодворческих детей при каждом по 25 и того имеет быть 150 человек, и обучать их как словесному и писать, так и прочему, и быть оным под смотрением полковых командиров». В этом законе также шла речь об однодворческих детях-сиротах: «Определить однодворческих детей от 7-ми лет, кои у себя отцов и матерей не имеют и скитаются меж двор (на которых подушной оклад остается в доимке) и жалованье, мундир и провиант производить им против внутренних гарнизонных школ, и когда кто из них придет в указанные 15 лет, таковых определять в комплект тех же полков в ротные писари и в другие чины, кто куда, смотря по науке, способен будет, и для довольствия таковых провиантом и прочим по определению в службу приписывать из поселенных там в однодворческие семьи. На содержание оных жалованьем, на строение мундира, на провиант и на покупку книг и инженерных инструментов употреблять в каждый полк не более 200 рублей (…). Ежели сверх того поселения при линии ландмилиции, також и однодворцы пожелают детей своих обучать и содержать на своем коште, таковых принимать и всему оному, чему пожелают, обучать»

Спустя 14 лет после Сенатского указа об употреблении однодворцев в качестве фабричных рабочих почти ничего не изменилось, и разорившиеся однодворцы продолжали поступать на фабрики. Поэтому 11 июля 1754 года последовал еще один указ Сената: «Имеющихся на Воронежских суконных фабриках однодворцев, о которых от генеральной ревизии Воронежской губернии представлено было, что между прочим в отданных фабрикантам с казенных фабрик мастеровыми и работными людьми, оказались однодворцы, взятые прежде к казенным фабрикам по выборам обывательским до прежней переписи, за чем и в подушной оклад положены не были (…). Приказали: вышеобъявленных однодворцев распределить по-прежнему к однодворцам на прежних их однодворческих жилищах, а буде где за много прошедшем, по отбытии их с однодворческих земель¸ временем, в тех прежних жилищах к поселению их земель недостаточно: то на порозжие однодворческия ж земли, где их и в настоящий однодворческий подушный оклад, сколько их ныне в наличности явится, именную перепись написать, а от фабрик их однодворцев отрешить, и фабрикантам во владение их не отдавать» .

Служба в ландмилиции, как видно, не была популярна среди однодворцев. Поэтому они стремились вступить в службу в армейские полки, в светскую службу при Коллегиях, судебных местах, в губернские и воеводские канцелярии. С таким порядком государство мириться не хотело. Поэтому 27 ноября 1756 года последовал очередной Сенатский указ: «Хотя по нынешним обстоятельствам из полевых полков записавшихся из однодворцов возвратить и невозможно, однакож о имеющихся из них в статской и гарнизонной службе, кои уже доныне произошли и находятся в рангах офицерских, кто где в какими чинами имеются, к рассмотрению в Сенат прислать ведомость; а прочих находящихся в статской службе, також и в гарнизонах, кои состоят не в рангах, сколько их найдется возвратить, и годных, а особливо писать умеющих, отправить для определения в писари во вновь формирующийся корпус (….). Також выключенных из однодворцов и ландмилиции по дворянству, кои без определения в службу и не у дел живут праздно в домах, тех к смотру, для определения годных в службу, выслать всех немедленно в Герольдию» .

В 1757 году своим Сенатским указом от 10 марта правительство вновь напоминает: «Беглых однодворцев, из коих ландмилицкие полки учреждены и содержатся, держателям их, у кого оные живут в домах, деревнях, на заводах и в других где местах, со всеми их однодворческими пожитками отвесть на Украинскую линию, где ладмилицкие полки поселены, на своих подводах и своим коштом (…). Вышеупомянутых однодворцев доныне, как известно, беглые, також отставные от службы ладмилицкие, и бывшие в лейб-гвардии и в полевых и гарнизонных полках, коим должно возвращаться в прежния жилища, по отставке живут в Малой России и Великороссийских местах, а некоторые из однодворцев от своих жилищ отлучась, в городах, и между помещицких слобод и в Слободских полках, коих к платежу подушных денег и ко взятью в ландмилицию сыскивать за дальностию не без трудности, от чего прочим однодворцам происходит не малое отягощение» . В связи с этим: «Приказали: 1) Беглых и своевольно от жилищ без позволения и без паспортов отлучившихся однодворцев, у кого оные живут в домах, деревнях, на заводах и в других где местах, тех держателям, со всеми их однодворческими пожитками отвесть на прежние жилища или на Украинскую линию» .

В среде однодворцев внедрялась система самоуправления. Они сами выбирали специального управителя, который ведал сбором налогов, рекрутскими наборами и разбирал мелкие споры между однодворцами. В 1783 году эта система поменялась по следующим обстоятельствам: «От управителей, ни желаемого плода, ни однодворцам удовольствия нимало не последовало, а вместо того последовало присутственным местам, а паче Правительствующему Сенату, от частых перемен управителей, затруднение, особливо самим им однодворцам тяжчайшее беспокойство, потому что кого они в управители выберут, того другие из них же однодворцев не желают, а представляют других. А есть подлинно и такие управители, кои к тем однодворцам, к единому их отягощению определялись под видом их же выбор; да и при тех управителях они однодворцы, хотя бы сколько о поведении их воеводам ни ограничено было, однакож, кроме сбора подушных денег и кроме набору рекрут, по касающимся иногда таковым делам, всегда судимы у воевод бывают; и так оныя управители токмо к единой однодворцам тягости определяются» . Поэтому в феврале 1763 года было решено управителей непосредственно подчинить губернским, провинциальным и воеводским канцеляриям, а «для разобрания ссор учреждали б сами между собою выборных и старост из них же однодворцев, лучших и доброго состояния людей, коим о происшедших между ими малых ссорах разбирать словесно» .

Ландмилиция перестала существовать к концу XVIII века. Основная их функция состояла в том, что они несли службу на укреплениях, которые защищали юго-запад Российского государства от набегов крымских, перекопских татар, ногайцев, киргизов и прочих кочевых народов. Подразделения ландмилиции были преобразованы в армейские полки. И обязанность служить в них так и осталась на однодворцах. Именным Сенатским указом от 5 сентября 1782 года однодворцы теперь представляли рекрутов, и в армию по одному человеку с 200 душ, и в бывшую ландмилицию по одному человеку с 200.

Служба в армии для однодворцев, как и для их предков служилых людей, была обыденной реальностью, иногда неизбежной. И многие отдавались воинской службе со всей ответственностью и дослуживались до штаб и обер-офицерских чинов, что давало им право претендовать на дворянское звание. Сенатский указ от 21 сентября 1782 года касался таких однодворцев: «По разным случаям отлучившихся без всякого от общества позволения и записавшихся самовольно в воинскую службу однодворцах, дослужившихся до штаб и обер офицерских чинов, кои по увольнении от службы, возвратясь паки в селения, имеют тамо на прежних местах жительство, требуют разрешения.

Приказали: чрез кого надлежит, от всех упомянутых чинов ясные о службе их доказательства, если найдется, что все они действительно штаб и офицерские чины имеют, как их, так и детей их, в офицерстве рожденных, на ряду с однодворцами в подушный оклад не полагать» . Но при этом детей, рожденных до получения их отцами офицерского чина, велено было писать в подушный оклад.

Претензии однодворцев, имеющих офицерский чин, на дворянские привилегии, даже в том случае, если они владели землями, всячески ограничивались. Так сенатским указом от 11 ноября 1782 года однодворцам запрещалось участвовать в дворянских выборах, а указом от 31 января 1784 года однодворцам запрещалось открывать в своих имениях винокуренные заводы: это была привилегия, которая принадлежала только дворянам. Основанием для таких запретов было то, что однодворцы «живут на казенных землях» . Видно, что к концу XVIII века наметилась тенденция уровнять однодворцев с крестьянами. Именным указом императрицы Екатерины II от 3 мая 1783 года был увеличен подушный оброк, который платили все категории крестьян с 2 до 3 рублей, также однодворцы, с которых теперь снималась обязанность служить в ландмилиции, наравне со всеми должны были из своей среды предоставлять рекрутов в армию, правда, в отличие от крестьян, однодворцы служили 15 лет вместо 25. Ограничивались и передвижения однодворцев по стране. Сенатским указом от 30 октября 1785 года им запрещалось переходить из губерний в губернию, но было исключение: «Если иногда будет настоять в том какая-либо частная или общественная польза, сопряженная с интересом высокой Короны, по причине ли недостатка земли в одной и изобилия оных в другой губернии, или по другим каким обстоятельствам» . Но и такие переходы могли иметь место только с разрешения Сената. А ведь свободный переход из одной провинции в другую в поисках службы и свободной земли была привилегией еще предков однодворцев — служилых людей. И вот теперь она была отменена. Т. е. к концу XVIII века однодворцы как сословие все больше и больше сливались с остальным податным населением Российской империи.

Но, тем не менее, часть привилегий государство сохраняло за однодворцами, хотя и строго регулировало их. Прежде всего, это касалось крестьян, которые принадлежали к однодворцам. Сенатский указ от 18 мая 1786 года оставлял крестьян за их владельцами, но они должны были платить подать 3,70 рублей. При этом однодворцам запрещалось покупать крестьян у помещиков. Право однодворцев вернуть своих крестьян, которые сбежали к помещикам, еще раз было подтверждено Сенатом 22 апреля 1787 года. В то же время однодворцам запрещалось отпускать своих крестьян на волю, так как они «в равном с ними окладе» . Т. е. и хозяева, и их крестьяне платили один и тот же налог.

Император Павел I распространил на однодворцев некоторые послабления. Так те, кто отслужил в рекрутах 15 лет и получил ранение, которое сделало его не способным трудиться, освобождались от всяких податей. Он же своим именным указом от 16 августа 1798 года предписал однодворцам, которые имели собственные поместья, «оставаться навсегда в сем состоянии» .

В 1798 году 24 сентября был издан любопытный указ Сената, учрежденный императором. Он устанавливал норму, по которой за каждым мужчиной закреплялось 15 десятин земли во избежание споров и многочисленных тяжб: их вели однодворцы за право владеть своими, формально казенными, землями. В документе кратко излагается история сословия: «1) Однодворцы изстари составляли особый род под названием стрельцов, пушкарей, казаков, Боярских детей, станичников и воротников, которым давали земли особо на каждого человека, и они поселялись особливыми дворами, по тому и наименование однодворцев приняли.

2) В число их поступали некоторые старинные дворянские роды, ибо, по размножению семейств, от раздробительных разделов стали весьма мелкопоместными. 3) В царствование Петра Великого много дворян, имевших за собой 100 и 200 дворов, отбывая от службы, записались добровольно в однодворцы, от чего начало свое производят нынешние крестьяне однодворческие.

4) В 1724 году однодворцы и все старых служеб люди причтены в число государственных крестьян, они пожалованные им земельные участки могли продавать, менять, закладывать.

5) Но указом 1727 года это им было запрещено делать, причина „чтобы от того в платеже подушных денег и в содержании ландмилицких полков помешательства не было“. Но и после этого указа однодворческие земли продолжали продавать и на них селиться.

6) Однодворцы употреблялись до 1711 года в разные внутренние городовые и уездные службы, охраняли границу и отправляли службу пешую и конную, но в том году по указу о ландмилицких солдатах, повелено, чтоб они во время только неприятельского наступления на рубежах своих для защищения земли стояли, а когда такой нужды не бывает, определено им, живучи в домах своих и всякую работу помещикову работать, а от взятья на службу и от полковых походов дана им свобода» . Далее с 1725 года из однодворцев набирались ландмилицейские полки, в 1770 году они были приравнены к обычным солдатам, а с 1773 года представителей этой категории населения стали брать в рекруты. Продавая и перепродавая свои земли, однодворцы к концу века стали по большей части малоземельными или совсем безземельными, а количество крестьян, принадлежащих им, не уменьшалось. Наметилась и склонность с их стороны прибегать к различным злоупотреблениям.

Очень неоднозначным было отношение правительства к дворянским претензиям однодворцев. Императорский указ от 2 февраля 1799 года предписывал, чтобы тех однодворцев, которые были удостоены звания дворянина, все-равно писали в подушный оклад. Однако обер-офицеры из однодворцев освобождались от платежа этого оклада. Именным указам 18 декабря 1804 года было определено: «Не запрещать однодворцам искать дворянства, если есть доказательства, следить чтобы в дворянство не попадали люди, которые лишились его за вины и за отбывательство от службы» . Оставляя право за однодворцами на приобретение дворянства или восстановление в нем, в то же время не допускалось поступление в состав однодворческого сословия представителей других сословий. Об этом недвусмысленно говорит сенатский указ от 6 июня 1804 года: «Бывших купцов, мещан, церковников причислять к государственным крестьянам, но не к однодворцам» . Законы позволяли восстанавливать дворянское сословие однодворцев: «Если были записаны в однодворцы не за вины, не за отказ от службы, а по малолетству, неправильности первой переписи или другим обстоятельствам» .

Императорский указ от 13 апреля 1810 года определял статус однодворческих земель: «Земли однодворцев суть двоякого рода, одне жалованные по грамотам лично или купленные, другие принадлежащие по дачам или по отводу от казны целым селениям» . В императорском указе от 21 мая 1823 года признается: «Однодворцы, составляя ныне среднее звание между дворянами и крестьянами, имеют с первыми общие права помещичьи» , а по крестьянским своим обязанностям несут рекрутскую повинность. В 1827 году правительство облегчило финансовое положение однодворческих крестьян, которые до этого платили оброк и своему хозяину, и государству. От последнего они были освобождены. В Высочейшем указе от 16 ноября об этом сказано так: «Мы Повелеваем: однодворческих крестьян с будущего 1828 года от платежа в казну освободить» .

В первой половине XIX века был окончательно закреплен статус однодворцев в России. В IX томе Свода законов Российской империи однодворцы отнесены к разряду сельских обывателей, их имущественные права определялись следующим образом: «752. Однодворцам дозволяется удерживать в своей собственности не только земли, купленные ими и их предками, или жалованные сим последним в вотчину, но и поселенных на тех землях людей и крестьян.

753. К собственным землям однодворцев принадлежат: 1) земли, пожалованные некоторым из них в вотчину до 1724 года, т. е. до введения их в подушной оклад; 2) купленные и другим образом приобретенные у посторонних людей до времени воспрещения таковой покупки Межевою Инструкциею; 3) приобретенные от равных им однодворцев и после издания Межевой инструкции; 4) приобретенные на основании указа 1801 года декабря 12, коим всем свободного состояния людям разрешено приобретать незаселенные земли. Сверх сего, если у однодворцев состоят во владении земли с лесными угодьями более 15 десятин на душу, и оныя законно приобретены ими в собственность: то таковые от однодворцев не отписываются и оставляются в полном их распоряжении» .

Однодворцы к началу XIX века окончательно превратились в сельских обывателей в статусе казенных крестьян, но и в это время прежние служилые навыки однодворцев понадобились государству. Начавшаяся в 1817 году Кавказская война требовала все больше военных сил. Поэтому император 1 октября 1829 года разрешил однодворцам поступать в Кавказские линейные казаки. При этом поступившие в эти войска освобождались от подушного оклада и без увольнительных свидетельств от обществ. Спустя три года, в 1832 году условия поступления в Линейные войска были усложнены: теперь принимали только тех однодворцев, у которых земли было менее 5 десятин на душу, и кто мог предоставить увольнение от общества. Но льготы сохранялись: они состояли в освобождении от подушной подати и рекрутской повинности. И в дальнейшем поощрялось вступление однодворцев в военную службу. Так Высочайшим указом от 17 декабря 1834 года однодворцев, которые добровольно вступили в армию, даже если они не дослужились до обер-офицерского чина освобождались от подушной подати. В дальнейшем решался вопрос по поводу земли, которой владели однодворцы на правах пожалования. В 1850 году по этому поводу государь утвердил мнение Государственного совета, которое заключалось в следующем: «Принять по управлению государственными имуществами за правило, чтобы при отобрании во владение казны или общества розданных однодворцам поместных земель, земли сии оставлены были в пользовании потомков их из платежа оброка, равного платимому крестьянами за другие общественные земли по ценности их и, лишь в тех случаях, когда потомки однодворцев на сие не согласятся, отдаваемы были, безусловно, в пользу общества, для раздела по положению» . После реформы 1861 года говорить об однодворцах как об отдельном сословии не стоит: они слились с общей массой крестьян, добывая средства на жизнь земледельческим трудом.